 |
|
|
|
Легенды Horde Malleus
| |
| WARG | Дата: Пятница, 18 Марта 2016, 7:33 PM | Сообщение # 46 |
 First Chaplain
Группа: Инквизиция
Сообщений: 7218
Статус: Офф
| Квиксос. Инквизитор Официо Демонологиум.
___Черная, покрытая там и тут смертоносными испарениями проклятая земля Долины Призрачной Луны дрожала от топота сотен ног. Рев извергающихся скверной вулканов изредка заглушал крики умирающих, лязг оружия, грохот стреляющих орудий и ужасающие крики демонов и орков скверны. Сперва можно было подумать, что бой идет на равных, но силы Легиона в скором времени начали теснить доблестных воинов Альянса. Ряды людей и дворфов дрогнули, когда огромный Сквернобот, дребезжа пыхтящими поршнями, давя и орков скверны, и защитников Альянса двинулся на ряды армии Азерота.
___ Мужчина видел все это и ждал. Может быть, его вмешательство спасло бы часть солдат Альянса. Скорее всего да… Но он был сокрыт пеленой невидимости, черные глаза его были холодны, куски промерзшего антрацита. Он смотрел и не двигался. У него была совсем другая цель. Когда-то, еще во времена обучения, он не умел контролировать себя. Рвался на помощь, когда нужно было выждать и отдать на погибель врагу других людей, бил, когда нужно было с улыбкой утереть собственную кровь с разбитой губы. Нет, он не стал бесчувственным, но за годы он научился обуздывать себя. Он не был стариком, напротив, он был молодым мужчиной, но глаза… Глаза выдавали в нем охотника, который будет сидеть и ждать жертву столько, сколько нужно. Это были глаза мудрого, взрослого и повидавшего всякое человека.
___Квиксос следил за бойней, в которую превратилось сражение с силами Легиона, смотрел, как войска Альянса кое-где отступают, кое-где бегут в панике. А ведь они могли остановить Сквернобота. Конечно могли, с ними же были гномьи мортиры, тяжелые дворфийские пушки. Страх. Паника. Вот причина всего. И тот, за кем охотился Квиксос очень это любил. Страх и паника для этой твари – изысканный и притягивающий аромат. Крики бегущих в ужасе, хруст ломающихся костей, бульканье крови из разорванных глоток – музыка; испугавшиеся жертвы на гране безумного ужаса, их души – корм. Но тварь не появлялась и Квиксос просто следил за тем, как все еще сражаясь, терпят неминуемое поражение войска Альянса, как его сородичи один за другим валятся на черную землю этой проклятой светом долины, обильно обагряя ее своей кровью.
* * *
___Пожилой инквизитор, лысый как коленка, уставился на молодого мужчину с черной щетиной и прижигающими ледяным огнем черными глазами.
- Квиксос, вы ступаете на опасный путь, молодой человек. Такие размышления и рассуждения вряд ли найдут отклик в сердцах представителей нашего ордена. Официо Демонологиум издревле борется с демонами и темными порождениями, наши методы разнообразны, но вот использовать оружие врага, его знание – чревато… Как говорится в изречении Великого Инквизитора Мортиция Ницшериуса: «Чем дольше ты смотришь в бездну, тем дольше бездна смотрит в тебя». Ты понимаешь, о чем я говорю, Квиксос?
___Молодой человек потупился. Его запальчивая речь заставила его мастера, инквизитора Кэмлейна покачать головой. Инквизитор первого ранга покровительствовал молодому мужчине. Видел он в нем тот самый внутренний стержень, тот самый кремень, холод и пламя, которые были и частью его самого. Кэмлейн никогда не сомневался, что из Квиксоса выйдет отличный инквизитор Официо Демонологиум.
- Прошу прощения, мастер. – тихо произнес Квиксос. Сам он все равно был уверен в правоте своих слов. С одной стороны они пугали его самого – использовать оружие, уловки, силу врага против него же самого рискованное дело. Как не перешагнуть ту грань, за которой отступничество, ересь, Хаос? За долгое служение в свите инквизитора первого ранга Кэмлейна, Квиксос научился многому, впереди у него был обряд посвящения в инквизиторы а там… Молодой мужчина снова испытал сладость мечтаний о Великой Библиотеке, в которой сокрыты закрытые труды многих братьев ордена, Инквизиторов и Великих Инквизиторов. Как не терпелось ему припасть к трудам самого Лазеуруса, Великого Инквизитора, на счету у которого тысячи уничтоженных демонов из высшего порядка, охота за множеством сект и странным орденом ордынцев Horde Malleus, последователями каких-то странных темных сущностей. Жажду знаний Квиксос взнуздать в себе не мог. Он окольцевал гнев, впряг в упряжь жалость и обиду, заковал поспешность, распял нерешительность. Но жажда знаний, жажда самосовершенствования была сильнее его, с этим он поделать ничего не мог. Завтра будет его посвящение, он впервые станет самостоятельным инквизитором, ему будет присвоен низший инквизиторский сан – пятый, но он будет полноправным членом инквизиторского братства Официо Демонологиум. Тогда еще он не мог знать, что сразу после посвящения, на него взвалят столько работы, что в первые дни он будет просыпаться с красными от недосыпа глазами, продолжая распутывать клубки мыслей, касательно того или иного задания. Он не мог тогда и предполагать, сколько людей, косвенно помогающих ему, или просто случайных свидетелей погибнет на его глазах, не мог знать и о том, как высохнут слезы по полюбившейся ему девушке в одной деревеньки, в тело которой вселится тварь, за которой он охотился, а ему лично, своими руками, придется сжечь ее, слушая, как умоляет она, пораженная злом. Все это навсегда изменит его, сделав одним из лучших инквизитором Официо Демонологиум. Но пока что он был погружен в сладкие мечты о Великой Библиотеке.
* * *
___Мужчина стиснул зубы. Глаза его вспыхнули пламенем охоты: он видел, как на поле боя, среди копошившихся в телах убитых, орков словно из неоткуда появился тот, за кем он охотился. Командир Крах’Зорт Гессерат по прозвищу Иссушитель душ. Ростом на две головы выше орка скверны, закованный в отливающую зеленым пламенем скверны кольчугу, шипованные черные латы, с неизменным фолиантом на цепи с крючьями, на которых висели, надетые глазницами, черепа людей. Черные крылья его, словно у летучей мыши хлопали за спиной, когда он подлетал к очередной недобитой жертве. Уродливая трехглазая морда с раскрывающейся в трех направлениях утыканной многочисленными клыками пастью, корежилась, в предвкушении свежей души. Он поднимал одной рукой очередного человека, дворфа или гнома, эльфийку или дренейку, обнюхивал их, точно собака. Морда снова корёжилась, после чего он доставал свой одноручный клинок, в его руках он был именно одноручный, даже слегка меньше этого размера, тогда как в руках простого человека меч бы больше походил на полуторный. Гладкий, окутанный меняющим оттенки пламенем, когда он приближался к жертве, он оживал. Призрачные пасти появлялись в блеске жуткого лезвия, вокруг клинка стремительно вращались неупокоенные души. А дальше следовало убийство. Вот и сейчас, демонический командир пронзил жертву, клинок прошел насквозь, тело несчастного задергалось, неотвратимый ужас в глазах застыл в посмертной маске.
___Квиксос следил за демоном. Орки тащили некоторые тела с собой, наверное, для того, чтобы украсить их кусками зловещий Черный Храм, а также для своих темных шаманов. В сопровождении свиты из закованных в броню красных орков, демон шествовал в направлении извергающего скверну вулкана. Сотни возможных комбинаций для нападения отмел в голове инквизитор. Нападать сейчас было полным абсурдом. Орков он может и разметает, но далеко не всех, а остальные порвут его на куски. Бессмысленная смерть. Нет, пока что он будет за ним следить. Пока тварь не останется одна. Умирать, как дурак, он не собирался. Будь проклята бесполезная смерть.
- Эй, глупыш. – сладкий голос, прозвучавший позади Квиксоса, где-то чуть правее, заставил его действовать немедленно. Заговоренная цепь вращаясь, обвила противника. Магический прыжок, и инквизитор уже заходил с фланга появившейся из неоткуда твари. Вторая цепь, тоже в цель.
- Ай! Да успокойся ты, я не собираюсь с тобой воевать, спали тебя огонь! – красивый женский голос с нотками негодования и боли. Квиксос перевел дыхание. Сердце в груди колотилось, руки кололо от адреналина. Он был во всеоружии. Да, демоница подкралась незамеченной, но теперь в ловушке была она, а не он.
- Ай, тьма тебя разбери! Сними цепи! Жжется же! – демоница, краснокожая эредарка с крыльями запуталась в расписанных святыми символами, молитвами и зачарованными белой магией цепями. Нагая, с цепочкой, тянущейся от одного темно-багрового соска к другому, она полусидела на черной земле, прикрывая длинными, с копытами, ногами промежность, красный хвост с тремя колечками бился по земле, как у кошки, которая негодует.
- In nomine lumen magnum… - начал Квиксос, в руке его запылал набирающий силу огненный шар.
- Погоди!!! Ты же хочешь убить его! И мне этого тоже нужно! Погоди ты! – заверещала демоница, чувствуя, как в миг слабеет ее тело. Молодой мужчина остановился. Он ничем не выдал своего удивления. Верить красной чертовке было глупо. Демоны лживы, этому учат на самом первом курсе обучения.
- Фуф – выдохнула демоница. – Послушай меня. Мое имя Кэнриэль Н’Раалот, Дева Скорби. Мне нужна твоя помощь, человек. Без тебя этого напыщенного мудака мне не убить. И… не раздобыть того, что мое по праву! Что дали мне… - она осеклась.
- Говори. – коротко бросил мужчина. Острые пики черных скал скрывали их от места недавнего боя, где все еще шныряли орки, Крах’Зорт Гессерат со свитой скрылся.
- Начну с того, что ты глупец. – демоница улыбнулась, потом чуть дернулась, когда цепь коснулась ее голого живота. – Ты никогда бы не убил Иссушителя душ. Просто потому что тебя убили бы раньше Незримые.
- Кто это? – голос мужчины был как сталь. Он смотрел исключительно в точку посередь лба демоницы. Первой причиной было то, что применяя магию, как правило, многие демоны используют силу мысли, сопровождающуюся искрением воздуха напротив головы. Второй причиной было красивое обнаженное тело демоницы, еще одно ее смертоносное оружие. Квиксос не понаслышке знал, на что способны суккубы и иные женщины-демоны. Тут же была не простая низшая суккуба, а эредарка из высших.
- Два телохоранителя командира Крах’Зорта. Они Незримые. Это демоны… души… тьфу, тьма и пламя, не знаю как сказать. – эредарка засуетилась, видя искорки недоброго огня в глазах человека. – Это как ваши души, только это демоны. Демоны, которые не могут полностью воплотиться в физическом мире, но уже не находятся в Искаженном пространстве. Их не возьмет твоя магия, их не возьмет и оружие, но сами они смертельно опасны, так как могут причинять вред материальным существам. Без сковывающего их заклинания Крах’Зорта они были бы безопасны, так как сила их мучений столь велика, что им не до смертных. Но этот напыщенный ублюдок подчинил их себе.
-Почему ты говоришь все это. Я не верю в твое желание помочь мне, демон. – Квиксос был спокоен. Тон его смягчился, но он был наготове. Серебряный заговоренный магический кинжал, книга Исповедника, его собственная магия – все было сейчас как натянутая тетива арбалета: миг и демоница испытает такие муки, прежде чем погибнуть, о которых, наверное и не думает.
- Потому что я хочу убить его. Он забрал кое-что принадлежащее мне. – демоница ощерилась, показав длинные клыки. Скованная заговоренными цепями, она представляла гораздо меньшую опасность.
- Хорошо. Убей его. – спокойно сказал мужчина и пожал плечами. – мне меньше работы и риска.
- Да не могу я сама! – закричала демоница и осеклась. Уж больно громко вышло. – Одна я не смогу. А вместе мы справимся.
- Хах. Ты смешная. Ладно. Хватит. Ты тратишь мое время. In nomine… - снова принялся читать инквизитор
- ХВАТИТ! Погоди! Без моей помощи тебе его не одолеть. Болван. – тише добавила демоница. Инквизитор воззрился на нее с прищуром.
- Итак, чего же ты хочешь мне предложить? – спокойно спросил инквизитор. Взгляд его скользнул по красивому женскому телу, пульс стал чуть учащеннее, он почувствовал это и нахмурился. В Официо Демонологиум учили многому. Самоконтроль был один из важнейших навыков, постигаемых в самом начале.
- Я дам тебе возможность не попасть под когти Незримых, но у тебя будет лишь один шанс убить Крах’Зорта, если ты сделаешь это – Незримые не страшны тебе, если нет – тебя разорвут на кусочки очень быстро.
- И что это за чудодейственное оружие? – Квиксос изобразил интерес. На самом деле ему действительно было интересно, что предложит ему демоница, но осторожность и внимательность играли ведущую роль в его поведении сейчас, и он следил за каждым движением под цепями краснокожей эредарки.
- Это моя кровь. – демоница широко улыбнулась, обнажив белоснежные клыки.- с ней ты станешь частично одним из нас и Незримые не нападут на тебя, пока не последует негласной команды от Крах’Зорта.
- Понятно – пожал плечами инквизитор, и достав серебряный заговоренный кинжал сделал шаг к плененной краснокожей эредарке. Делал это он больше в шутку ну и с целью напугать пленницу.
- Ты что?! Что ты собираешься делать? – в ужасе дернулась демоница. На мгновение Квиксосу показалось, что ужас ее притворный, что все это игра. Но это было столь короткое мгновение, а испуг демоницы столь натурален, что забилась в дальний уголок сознания мужчины.
- Зарежу тебя. Обмажусь твоей кровью. Убью Иссушающего души.
- Ты подохнешь как скотина, которую пропустили через ножи мясорубки. Встань и послушай меня, мальчишка. – голос эредарки теперь был грозен. В миг пред ним предстала совсем другая, вовсе не напуганная, а могущественная и сильная демоница. Она поднялась во весь рост, полные красивые груди качнулись, Квиксос рванулся в сторону в маневре, огненный шар вспыхнул и со свистом понесся к врагу. Эредарка рывком сдернула с себя цепи инквизитора. Все это время она притворялась, отвлекая его. Она чуть дернулась, когда схватила цепи, но не более. Грозное освященное оружие не нанесло ей и четверти вреда, который бы нанесло любому другому демону. Огненный шар она искусно перехватила и метнула его в Квиксоса. Тот отпрыгнул, ловко уворачиваясь, и почувствовал, как за спиной материализовалась демоница. Стальным захватом сжала она его шею. Квиксос покраснел, сил высвободится не было, он висел в хватке проклятой эредарки, лицо его краснело. Толчок. Молодой мужчина упал на черную изуродованную землю Долины Призрачной Луны. Острые пики скалы, на выступе которой происходило все действо, молчаливыми черными клыками тянулись к оскверненному небу.
___Квиксос пополз на четвереньках. Мысли судорожно подыскивали план действий.
- Успокойся, человек. Я не намерена убивать тебя. Все что я говорила – правда. Без твоей помощи мне не вернуть то, что взял у меня Крах’Зорт. Но если ты будешь пытаться выкинуть свои фокусы – я все же убью тебя на месте. Мне надоело играть и притворятся. Ничего. Подыщу другого. Так ты будешь меня слушать, человек?
___Квиксос кивнул. Он кашлял, силы снова приходили к нему. – Что… ты мне дашь?
- Силу. Не беспокойся. В скором времени она уйдет из тебя, я не настолько могущественна и щедра. – произнесла та, которая назвалась Кэнриэль Н’Раалот.
- Слушай меня, человек. Крах’Зорт начертал на себе тайные руны. Ни один из демонов не может его поразить будь, то магия или наше оружие, разве что высшие владыки и чемпионы Легиона. Смертные могут поразить его, но их должно быть так много, чтобы Незримые были заняты настолько, что бы не успеть защитить своего хозяина. Крах’Зорт помимо всего прочего колдун. Ты знаешь это. Скорее всего, его будет охранять не одно заклинание, но все это ничто для демонов. Трудность представляют только руны на его теле. Потому я не смогу убить его. Он отобрал у меня… Мой меч. Убей его, Квиксос. Да не удивляйся ты, я не простая демоница, поверь мне: такая вещь, как твое человеческой имя для меня ничто. Я буду рядом. Я сниму все заклинания с этого возгордившегося ублюдка и верну мой подарок от моих Владык…
- Как… я получу силу от тебя, демон? – тяжело дыша сказал мужчина. Он сидел и снизу вверх смотрел на обнаженную красивую демоницу. Он посмотрел ей в глаза, в которых играли страсть, насмешка, и еще добрая дюжина чувств и все понял.
- Да, человек. Именно так. Тебе понравится. – хищно ухмыльнулась демоница, она сделала шаг к мужчине, ее промежность оказалась аккурат на против его лица. Квиксос почувствовал, как в штанах набухает, наливается кровью член.
- Не сопротивляйся зову плоти, Квиксос. Только насытив меня, ты получишь от меня силу. – игриво произнесла демоница, поднимая человека быстрым рывком. Она была на полголовы выше мужчины, рога ее, слегка закрученные, кончались остренькими шипчиками. Квиксос почувствовал, как воля оставляет его. Он боролся, он даже укусил себя до крови за запястье, чтобы болью отвлечь влечение тела, но ничего не вышло. Демоница была рядом. Запах ее, тело ее, глаза ее очаровали человека. Так бывает всегда. Именно поэтому опасно подпускать даже простую суккубу на близкое расстояние.
___Кэнриэль рывком сдернула с мужчины штаны. В глазах Квиксоса все плыло, в висках бил барабанную дробь пульс, руки тряслись. Он входил в демоницу много раз, каждый раз испытывая безмернное наслаждение, приправленное толикой боли, будто что-то острое, там, внутри сжимает его член. Он продолжал двигаться. Пропали звуки, он не слышал даже собственного дыхания. Только гулкий стук сердца. Обычно за этим следовала смерть, он знал это не понаслышке, охотясь за суккубами. Простые суккубы, как правило, именно этим и заканчивали. Жертва умирала, не самой страшной смертью, конечно, умирала в наслаждении. Потом с телом демоница творила разное, но мертвому было уже все равно. Но тут было иначе. Квиксос балансировал на гране потери сознания, наслаждение было столь велико, что он хотел уже скорее излиться, освободить себя, но какая-то сила не давала ему этого. Как наркоман, который не может остановиться, он не мог перестать двигаться. Демоница стонала, питаясь за счет человека, вытягивая его силы. Мужчина почувствовал, с облегчением, что член его разрядился семенем. В глазах потемнело, он готов был упасть на землю, но через мгновение стали возвращаться звуки, вернулась и в нормальном, незамутненном виде картина реальности.
___Демоница встала и, точно пьяная, подошла к сидящему человеку. Квиксос сидел голым задом на земле, не в силах натянуть лежавшие рядом штаны. Как чертовка сняла их так быстро, почему он остался без подкованных сапог? И почему она не убила его до сих пор. «Наверное убьет сейчас» - подумал отстраненно человек, глядя снизу вверх на демоницу. Та присела к мужчине. Груди ее с цепочкой колыхнулись, Квиксос сглотнул.
- А теперь мой дар, человек. Помни, у тебя немного времени. Крах’Зорт обитает под кратером, в подземной цитадели. Я буду поблизости, ты поймешь, когда с него спадет защита, тогда бей. Дальше, может быть, я помогу тебе выбраться. Ты, знаешь ли, был неплох. Она притянула к себе голову Квиксоса, как мать притягивает к себе малыша. Она открыла ему рот, надкусила у себя запястье и в горло изможденному человеку потекла черно-алая, густая кровь. Зрачки Квиксоса сузились, почти пропали, а потом напротив, стали расширяться. Звуки с каждым глотком крови становились все четче, громче, он почувствовал, как искажается восприятие магии, как меняется в нем ощущение всего: времени, пространства, картины мира. Он присосался к порезу, жадно глотая черную кровь. Кэнриэль Н’Раалот смотрела на него с улыбкой, а потом отдернула его голову.
- Хватит, человек. Этого достаточно. А теперь надевай штаны и убей этого болвана. – она резко отскочила от Квиксоса и исчезла.
___Инквизитор зарычал. По губе стекала черно-багровая кровь. Сладкая и горькая одновременно, кровь, которая давала такие силы, о которых он и не думал. Он встал, оделся, и попробовал применить несколько заклинаний. Это было невообразимо. Казалось, сила распирала его. Он был воплощением магии, так думалось ему. Применив заклинания невидимости и левитации он воспарил. Да чего уж – полетел, точно стремительный болид. Кратер был близко. Нечеловеческое зрение подсказало ему сразу тайный вход в подземную цитадель. Стража не заметила того, что убило их. Просто тела их вдруг вспыхнули и стали пеплом за считанные секунды. Магические ключи открыли врата, дальше были тоннели, повороты, лабиринты. Он никогда бы не нашел выхода отсюда, оставаясь простым человеком.
___Он был осторожен. Всю стражу обошел, скрываясь в щите невидимости. Чутье вело его к врагу. Один или два раза ему показалось, что кто-то невидимый идет вместе с ним, летит под потолком. Несколько раз он улавливал силуэты демоницы, или ему это только казалось.
___Крах’Зорта он нашел быстро. Восседая на свое жутком троне из черепов, демон сидел, опершись на зловещий клинок. Вихри магических эманаций поднимались у подножия его трона, восходили к жуткому своду залы, крутились, били во все стороны молниями. Квиксос заметил их. Две едва различимые, постоянно меняющиеся, подергивающиеся фигуры. Даже этим, измененным зрением, он не мог разглядеть их, поймать взглядом, запомнить. Он двинулся к трону, обходя многочисленные ловушки. Крылатый трехглазый демон его не замечал. Квиксос видел вокруг Крах’Зорта пелену магических защит, сложных, искусных. Нет, без дара демоницы он бы навряд ли смог застать врасплох этого хитрого ублюдка. Дюжину орков и демонических отродий остались позади, до трона оставалось всего пару шагов. Переливающиеся, дрожащие тени качнулись в его сторону. Приблизились, промелькнули слева, справа, и вернулись на место. Он осторожно двинулся вперед. Первая ступенька. Крылатый демон засопел. Насторожился. И тут в мгновение ока все магические защиты с него спали. Крах’Зорт Иссушитель душ взревел, и в этот самый миг опустошающий все на своем пути багрово-алый луч концентрированного пламени, с черными всполохами, ударил в грудь демону, прожигая дыру в его корчащемся теле, взрывая трон за его спиной. Незримые в мгновение ока бросились к Квиксосу и остановившись возле него, замерли, задергались, заметались. Не было больше воли, которая сдерживала их страдания, отвлекала их от вечной боли. Квиксос бросился к трупу демона. Позади уже слышались крики орков скверны, рев младших демонов.
___Инквизитор краем глаза увидел стремительно спускающуюся к телу демоницу. Он бросился и схватил то, за чем охотилась Кэнриэль Н’Раалот – искусный, великолепно сделанный меч. Он был легким, прекрасно лег в руку. Квиксос ощутил, как стонут души, поглощенные могущественным оружием. Он едва не вскрикнул, когда почувствовал, как рукоятка точно пускает в него свои стальные когти, ладонь слегка увлажнилась кровью. Неужели Легион мог создать этот могущественный клинок? Демоница приземлилась рядом с Квиксосом и видя, что клинок уже вошел с ним в связь, яростно рявкнула:
- Он мой! Отдай его мне! Во имя Вечной Ночи! – она бросилась на человека со странным и будто бы знакомым, слышимым уже некогда кличем. Искусное лезвие, объятое черным пламенем разрезало цепочку, соединяющую соски Кэнриэль, с легкостью вошло в плоть демоницы. Глаза той расширились и она ужасно завизжала. Инквизитор видел, как поглощается нечто призрачное точно дымка, как засасывается сущность демоницы в клинок. Он видел, он держал меч и восторгу его не была конца. Объятый скользящими вокруг пылающего лезвия душами, клинок жаждал еще. И Квиксос утолил его жажду. Переполненный черной кровью демоницы, со зловещим мечом в руке, он обрушился огненным вихрем на врагов. Тех, кого не достало смертоносное пламя, доставало жуткое лезвие. Тысяча глоток появлялись в отблесках лезвия, меняя цвет, бушевало призрачное пламя. Орки побежали. Демоны оказались тупее, и пытались остановить человека, многие видя меч, пытались завладеть им. Но всех ждала смерть. Квиксос выбрался на поверхность и чудовищной силы огненный шар ворвался внутрь подземной цитадели. Грохнул взрыв, который тут же заглушило извержение вулкана скверны. Магическая зеленая масса стекала вниз, затапливая руины подземной цитадели.
___Квиксос покинул Долину Призрачной Луны. Возвращаться из Запределья в Азерот он не спешил. Сила демоницы все еще была в его крови, но уже начала рассеиваться. Демонический меч был при нем. Позже, вернувшись, он предоставил доклад в Святой Престол. Он описал все, схватку с демоном, умолчав лишь о главном: о крови демоницы, которую испил, об их интимной связи и о судьбе его меча. Скрывать тайну оружия удавалось долго. За это время на Азероте Квиксос из инквизитора пятого ранга стал инквизитором второго ранга. Обойдя почти всех своих соратников по мастерству, он справлялся с самыми сложными делами Официо Демонологиум, заслужив славу бескомпромиссного, хитрого и опытного инквизитора. Про меч его узнали позже, что стало, помимо общих взглядов, методов и идей ведения дел, главным аргументом тех, кто завидовал и недолюбливал Квиксоса. Не один раз пытались вынести на совет вопрос о снижении ранга, лишении рангов вообще и даже исключении Квиксоса из ордена, но дела доблестного инквизитора всякий раз заставляли усомниться в целесообразности созыва таких советов. Убитые им твари были столь сильны и могущественны, что Инквизиторы первого ранга и из числа тех, кому методы Квиксоса не особо тревожили душу и из числа его ярых противников удивленно качали головами. Не многим из них было под силу одолеть то зло, с которым справлялся он. Позже, конечно, они сумели лишить его одного ранга, но это уже совсем другая история…
Eukahainen-Druid;Alessandro-Warlock-R.I.P
|
| |
| |
| WARG | Дата: Четверг, 31 Марта 2016, 0:30 AM | Сообщение # 47 |
|
First Chaplain
Группа: Инквизиция
Сообщений: 7218
Статус: Офф
| Фелвинг. В темноте трущоб.
___Старый орк стоял возле невысокого каменного кургана. Время сделало и с ним свое дело: старик был почти слеп. Ветер трепал абсолютно белые волосы, сушил грубую зеленую кожу. Старик, кряхтя, присел перед курганом на поросший мхом камень. Да, тут ей было бы хорошо. Тут было красиво. В степях не только жара и желтая, сухая трава. Есть и поистине красивые места. Небольшой источник бил прямо на вершине горы. Несколько низких деревьев, камни, трава, мох – все это радовало взгляд Хаэба, пока зрение его не упало так сильно, что кроме размазанных пятен он более ничего видеть не мог.
- Доченька моя… Лоэдрия… - просипел старик. Затянутые пеленой глаза заблестели. Скупая, маленькая слеза покатилась по изрезанной шрамами и морщинами грубой щеке, да так и растаяла на ней, растеряв всю полноту свою во многочисленных складках-препятствиях.
___Четырнадцать лет назад он остался совсем один. Старый чернокнижник, переживший столько, что хватит, пожалуй, и на две жизни. После жуткой бури в Силитусе и всего, чему он отдаленно стал свидетелем, он и его названная дочь вернулись в родную лачугу на вершине горы в Степях. Лоэдрия, полудемоница - получеловек так и не обрела разума, оставшись после того жуткого ритуала безумной. Что только не перепробовал старый орк: и травы, и взвары, и притирки, и магию, и самые древние ритуалы, но ничего поделать не смог. Девушка прожила недолго. За девять месяцев она округлилась. Орк с ненавистью смотрел на выросший живот названной дочери, смягчало его лишь то, что сама Лоэдрия успокаивалась, поглаживая притаившегося внутри нее малыша, что-то бормотала. Чаще других она произносила имя: Фелвинг. Орк не знал, что это за имя, почему оно приходит на ум несчастной. Ночью были роды. Девушка кричала, рвалась, принимал роды старый орк. Ребенок, вполне обычный мальчик, с зачатками светленьких волосиков на голове, без каких либо признаков демонического естества, кричал и плакал. Истощенная, изможденная, потерявшая много крови, мать обняла дитя. Потом посмотрела уставшими глазами на орка:
- Фелвинг. Фелвинг! Фелвинг? – произнесла она трижды, разной интонацией. Орк сжал могучие челюсти. Он догадывался, что зачат этот младенец был именно в ту зловещую ночь. Кто отец его? Какова судьба этого розового комка?
___Утром Лоэдрия, в обнимку с сосущем ее грудь малышом, померла. Орк не смог сдержать слез. Молча стоял он над ней, старый, ссутуленный, широкоплечий. Малыш шевелил ручками и смотрел на него. Сперва орку захотелось сбросить его со скалы. «Темное отродье. Ты убил мою девочку. Тварь, падаль!» - распалялся орк. Он даже взял его на руки, и сделал пару шагов из хижины. Малыш весело играл с его косматой бородой и хихикал. На розовой спинке, слева, под лопаткой было родимое пятно в виде звездочки. И старый орк не смог сделать задуманного. Похоронив названную дочь, орк закутался в балахон, оседлал дракона и отправился в далекие земли людей. Он оставил малыша ночью у порога одного из домов в Элвинском лесу. Громко постучав, он отошел, оставаясь скрытым от взоров. Дверь открыл мужчина. Он был встревожен, на лице его в темноте ночи еще угадывался прерванный сон. В руке был меч. Он наклонился к кричащему свертку и поднял его. Лицо его разгладилось, на губах заиграла улыбка. Он посмотрел по сторонам и, бережно прижимая малыша к себе, закрыл дверь. Больше старый Хаэб не видел того, кого Лоэдрия назвала Фелвингом.
* * *
___Штормград. Город света и героев, город короля и дворян, город, который никогда не спит. Высоченные шпили квартала Магов, белое величие Соборной площади, гомон и неутихающая суета Торгового квартала. Фелвинг, юноша четырнадцати лет знал этот город совсем с другой стороны.
___Судьба его прочно переплелась с этим многолюдным городом, когда ему было четыре года. Отец его, Фердинанд Хэйлер, солдат армии Короны переехал в Штормград, когда получил повышение. Мать, высокая красивая женщина, от которой всегда пахло эфирными маслами и ароматными вытяжками цветов, восприняла переезд в столицу с неописуемой радостью. Двое братьев Фелвинга и сестренка тоже были рады. Отец рассказывал разные байки, любил вспоминать, как они долго думали над именем для него, пока сам он не произнес детским свои ротиком «Фельвиньг». Порешили назвать Фелвингом, такова, стало быть, судьба. И все поначалу было хорошо. Отец служил, принося хорошее жалование, мать делала ароматные притирки, порошки и эфирные масла, продавала их. Густав, Ольгерд, Фелвинг и малышка Лиззи помогали по дому, собирали на лугах цветы и коренья для матери. Отец сделал ремонт, дом вырос пристройкой, а мама Камилла забеременела еще одним малышом.
___ Отец, крупный статный мужчина, с густыми черными баками, пронзительным взглядом, прямолинейным и гордым нравом, был рад очередному пополнению в семействе. «Растет и ширится род Хэйлеров!» любил говаривать он, глядя на улыбающуюся жену, придерживающую едва наметившийся растущий животик.
___В один день отец пришел домой мрачный, сдвинутые черные брови, слегка подрагивающая левая щека - признак распиравшего его гнева, все говорило о чем-то нехорошем. Камилле хватало ума не расспрашивать мужа в такие моменты. Поев и выпив свежего пива, отец попросил налить еще. За второй кружкой он и рассказал матери, что повздорил с лейтенантом, «трусливым гомиком», как называл его отец. За что был разжалован в рядовые. Мать побледнела. Она была умной женщиной и понимала, к чему это приведет, но ничем не выказала своих страхов. А после отец ушел на войну.
___Беременная Камилла не могла уже с той же резвостью заниматься своими делами, как раньше. На помощь пришли дети. Стали мало по-малу отказываться от дорогих излишеств и яств, а вскоре денег едва стало хватать на обычную пищу. Вернулся отец. Мать выбежала встречать его на крыльцо, дети высыпали за ней. Он шел, хромая на деревянный протез ноги-«награду» за время службы на фронте. Мрачный, в шрамах, постаревший лет на десять. Это был уже другой человек. Доброту его развеяло на полях войны. Он стал пить. Жалованья и пособий едва хватало чтобы прокормиться. Отец стал злой, несдержанный на язык, и, что гораздо хуже, стал давать волю кулакам, когда сильно напивался. Однажды он крепко избил мать, и у той случился выкидыш. Отец, конечно, корил потом себя и сожалел, но что-то треснуло и окончательно разбилось тогда в некогда крепкой и дружной семье. Он стал пить еще больше, пока в один день в дверь не постучал стражник. Мать, тоже постаревшая на добрый десяток лет после потери ребенка, открыла и поняла все без слов. Глаза ее заблестели от слез, рот приоткрылся, левой рукой она прикрыла его и разрыдалась. Стражник, в пыльных доспехах, склонил голову. Он был совсем молод, и, видимо, такие известия приносил впервые. Он начал, срывающимся и хрипящим голосом, потом закашлялся. Отец был мертв. Его нашли возле таверны в порту, с ножевым ранением аккурат под сердцем.
___Подобно снежному кому, стали накапливаться проблемы и беды. Росли долги перед казной. Дом пришлось продать и перебраться жить в жалкую лачугу в бедном квартале. Крики пьяных, развязный смех уличных проституток, визг убиваемых где-то в ночи людей стали для семьи Хэйлеров теперь обыденным делом. Несколько раз в дверь ломились пьяные. Один раз, практически у их порога, нашли труп мужчины, истыканного, точно решето, всего перемазанного кровью. И когда, казалось, был достигнут предел бед: беднота, постоянный страх за свою жизнь, голод, пришел он… Его величество лордеронский тиф. Нет, слава свету, это была не лордеронская чума, но, пожалуй, тиф был ее далеким родственником. Бедные кварталы стали коптить небеса черным дымом погребальных костров. Нет, не так. Это были погребальные кучи, которые поджигались специальными командами обученных людей. Каждый вечер Камилла с детьми засыпали под звон колокольчика гробовщика и скрип колес трупных телег. Страх, гнев, буйства, там и тут вспыхивали потасовки в бедных кварталах. Люди винили нежить Лордерона, слепца-короля, который увлечен лишь вечной войной с Ордой, колдунов из квартала Магов и, конечно же, богатых. Бунты такие быстро подавлялись, а тела бедняков сваливали в общие кучи с умершими от тифа. Говорят, он передавался через вшей и блох. Черными воронами в птичьих масках ходили чумные доктора по грязным мостовым бедных кварталов.
___Камилла стала сама не своя. Страх заболеть заставлял ее закрываться вместе с детьми дома, голодали порой по три дня. Детей она побрила налысо, сама тоже побрилась, как могла. Куце торчали лохмотья некогда красивых волос.
___Однажды, когда мать забылась тревожным сном, Фелвинг, двое его братьев и малышка Лиззи выбрались на улицу в поисках съестного. Они, точно серые мышки, сноровисто залезали в чужие, опустевшие дома. В одном доме Фелвинг нашел целых три буханки хлеба. Одна была начата, они уже подсохли и заветрелись, но были съедобны. Братья и сестренка сгребли всю еду, что нашли и решили выбраться через задний двор дома. Когда они вышли, Лиззи пронзительно закричала. На балке висели два человека: мужчина и женщина. Пахло нечистотами и разложением. Братья схватили кричащую сестру и поспешили из дома, жуткая картина долго потом еще не выходила из головы у детей.
___Когда они пришли домой, мать еще спала, ворочаясь на старом диване. Лиззи, расчесывая в кровь ноги, подошла к братьям, отламывающим куски хлеба. Густав посмотрел на Лиззи и щелбаном сбил с ее бритой макушки вошь. Когда проснулась мать, она устроила истерику, осознав, что дети без ее ведома выходили на улицу.
___Вечером у Лиззи поднялся жар, малышка ворочалась и бредила. Мать не отходила от кровати дочери, вытирая крупные капли болезненного пота со лба ребенка. Веки бедняжки покраснели, дыхание было тяжелым, а слизистую носа забило густыми зеленоватыми выделениями. Со свистом дышала маленькая девочка, бредя в беспамятстве. На тихое предложение Ольгерда выйти и поискать доктора, мать посмотрела таким взглядом, что мальчишка сглотнул и отступил на шаг. Мать была в панике и на гране срыва. Звать лекарей она боялась, думая, что они отправят всю семью в огонь, без разбора. Страх перед всем, что происходило в квартале бедняков окончательно убил в ней рассудительность. Глубокий след оставили в сознании несчастной женщины сваленные в кучу горящие трупы и мерзкий запах паленой плоти.
___До утра сидела Камилла у кровати, протирая лицо больной дочурке. Заплаканными глазами смотрела на нее. Смотрела, и не могла никак осознать, что та умерла еще до восхода солнца. Тело малышки раздулось, рот был открыт.
____Мальчишки-братья проснулись рано утром, видя, как мать протирает лицо сестренке, мертвенно бледное, один за другим они разрыдались. Мать свалилась к вечеру. Ребята заботились как могли, Фелвинг выбежал на улицу в поисках доктора. Наверное, целый час носился он по грязным улицам, пахнущим рвотой, фекалиями, выпотрошенной рыбой и горящими кучами тел, пока не наткнулся на чумного доктора в маске. Высокая темная фигура наклонилась к мальчишке, смотря на него через жуткую маску. Фелвинг попятился и побежал домой.
___Жрецы Храма практически все находились в более престижных кварталах, исцеляя и благословляя благополучных жителей города, многих просто не было в городе – они были призваны на передовую, на фронт.
___Вечером в дом к братьям вошли люди, в сопровождении высокого человека в черном и в птичьей маске. Был тут и гробовщик с колокольчиком и телегой, на которой уже лежали с полдюжины тел. Братьев силой поволокли в след за человеком в черном. Дочь и мать грубо стащили с кровати, протащили по скрипучему полу и положили в телегу. Маленькая вспухшая ручка сестры свесилась за борт телеги. Фелвинг, Ольгерд и Густав видели, как покачивалась она, в такт дребезжащей по грязной мостовой трупной телеги. Мальчиков в тот день отвели в полевой лазарет. Фелвинг за эти несколько дней насмотрелся жутчайших картин, что мучавшие его иногда кошмары с чудовищными тварями, затмением, огромным вихрем казались ему чем-то вымышленным, далеким.
___Братья Фелвинга не дожили до конца недели. Первым умер старший, пепельноволосый Густав. Крупные черты лица его исказились, распухли, изо рта и носа текла густая зеленая слизь. Ольгерд умер последним. Фелвинг даже не успел с ним попрощаться. Когда показались признаки болезни, мальчишку просто положили в телегу и медленно повезли к огромной кучи тел. Фелвинг плакал, слезы его, горькие точно морская вода, текли по грязному лицу, оставляя две дорожки. На него в лагере для карантина смотрели, как и на всех остальных, как на потенциального больного. ___Всюду была смерть. Умирали женщины и мужчины, старики и дети. Жрец света, в чистых белых одеяниях пришел в один день в лагерь. Не боясь замарать белого одеяния, он лечил и исцелял больных, сколько мог. И некоторых ему удалось спасти. Он был в замешательстве и не понимал, почему в этот раз эпидемия лордеронского тифа столь плохо поддавалась лечению в нищих кварталах, а когда узнал, что он первый жрец света тут, покачал головой.
___Мало-помалу эпидемия кончилась. Жизнь в бедных кварталах, грязная и паскудная, приходила в себя. Тогда то Фелвинг, сирота без дома, без знакомых и родных оказался сперва на улицах бедных кварталов, а потом и в Приюте Дядюшки Уортола, в котором зацепился на много лет.
* * *
___Фелвинг на миг отвлекся, рука его дрогнула и стоявший впереди пьяный здоровяк качнулся и обернулся.
- Ах ты сукин сын! – плюясь и плохо шевеля губами, проорал он. Он замахнулся на светловолосого паренька, но тот ловко ушел от удара и бросился бежать в лабиринты узких улочек. Пробегая, он подумал, что недурно было бы свернуть к гавани, может быть удастся разжиться там чем-нибудь. Он завидовал мальчишкам постарше, которые были ловкие и умелые, незаметные, как тени и быстрые, как крысы. У него получалось воровать крайне плохо, чаще других ему доставались тумаки, и чаще других он голодал. Дядюшка Уортол с супругой, жирной теткой с визгливым голосом, мадам Марберри, не прощали тех, кто не отрабатывал «дневную норму». Он был достаточно взрослым, чтобы уже выйти из возраста попрошаек, да и калекой не был. А воровать у него получалось плохо. Очень плохо.
___Фелвинг поежился. Надо радоваться, что он не девчонка или не смазливый на лицо мальчишка. Такие, хоть и всегда сыты, но находились в ужасном положении. То и дело в приют к дядюшке Мейзеру Уортолу приходили «добрые гости». Они шли в южное крыло, где жили девочки и куда, по запросу гостей, приводили симпатичных на лицо мальчиков. Фелвинг и сейчас слышал крики девчонок, насилуемых «добрыми гостями». «Ненавижу этот город, будь он проклят.» - зло думал Фелвинг, сворачивая в очередной проулок. Однажды к дядюшке Уортолу пришло много «добрых гостей». Они несколько дней «гостили». А потом, одной ночью, когда ворочаясь на старом дырявом ватнике, положенным прямо на полу, Фелвингу не спалось, он встал и посмотрел в окно. За окном он увидел, как Уортол и охранник Торри Скъявона, широченный заросший с черным волосом дворф, выносят на улицу тела нескольких девочек и сбрасывают их в старый глубокий колодец. До утра он так и не смог заснуть в ту ночь.
___Вечер наступал быстро. Фелвинг в растерянности шатался по грязным улицам, да и сам он был подстать им: грязный, потный, в рваных штанах и потертых, с отслаивающейся подошвой башмаках.
- Эй, малек, не хочешь повзрослеть? Накопил себе на то, чтобы стать мужиком? – предложила появившаяся из-за угла проститутка. Фелвинг молча ускорил шаг. Свернул в переулок, снова свернул, надо было возвращаться, вернуться без денег плохо. Вернуться без денег и сильно опоздав – значит получить еще и розог, помимо обычной зуботычины. И тут он увидел в одном из переулков высокую, скользящую тень. Длинные, клубящиеся туманом руки, лицо, которое плыло, растекалось. Парень почувствовал, как в горле встал ком. Тень проскользила к нему, протянула уродливую руку с длинными пальцами и когтями. Закричав, парень бросился бегом по переулкам, петляя, точно испуганный заяц под прицелом охотника. Бежал, пока легкие не загорелись огнем, а сердце едва не выпрыгивало из глотки. Остановился. Оглянулся, держась рукой за стену дома. Никого.
___Дядюшка Уортол побил его. Не сильно, бывало и сильнее, чего уж. И снова оставил без ужина. Фелвинг, хлюпая разбитым носом, побрелся на второй этаж в общую спальню. Может быть Хэнсер захватит что-нибудь со стола для него. Малец Хэнсер был на два года младше Фелвинга, но попрошайничать у него получалось отменно, за что дядюшка меньше других трогал его. Скучая, Фелвинг выглянул из окна и рывком упал на пол. Этого не могло быть. Он уже убедил себя в том, что тень, которую он встретил в переулке, все лишь плод его воображения. Но там, внизу, мелькнув среди темных силуэтов домов он увидел ее. Жуткий белесо-черный силуэт, огромные, непропорциональные телу руки, и вся она точно переливается, точно по ней текут разного рода образы. Заснул Фелвинг очень поздно, когда замолкли последние голоса мальчишек.
___Утром Фелвинг проснулся от колокольчика. Страх сжал все его нутро. Он знал этот звук. Он ненавидел этот звук. Это звук смерти, это звук болезней и ужаса. Мальчишки выглядывали в окна, кричали, болтали без умолку. По вонючим мостовым, скрипя и дребезжа, катились телеги гробовщиков. Бедные кварталы оцепляли. Снова болезнь. Снова мор. «Нет, этого не может быть. Это все сон, я просто не проснулся еще» - судорожно думал парень. Внизу матерился дядюшка Уортол, визгливо кричала и истерила мадам Марберри, слышался плач девочек и мальчишек помладше.
___Стражники волокли заграждения, растягивали колючие цепи, переругивались между собой. Конечно, город огораживали избирательно: только входы в бедные кварталы. У не бедствующих граждан, наверное, таких проблем не было.
___Дядюшка Уортол ходил как черная туча. Все планы его смешались, к нему должны были пожаловать «дорогие гости» из числа очень и очень важных, а теперь, этот мор, эта болезнь спутала все карты. Он пинал попадавшихся на пути мальчишек и девчонок, орал, брызгая слюной, и одного из мальчишек постарше избил так, что бедняга долго не мог встать. Фелвинг старался не попадаться ему на глаза, иначе от побоев было не уйти. Он был в числе тех, кого дядюшка очень сильно не любил. Порой, Фелвинг боялся, что в один день от него просто избавятся. Однако, какие-никакие, но деньги он приносил, да и всегда выполнял сложную работу, на которую его ставили.
...
Eukahainen-Druid;Alessandro-Warlock-R.I.P
|
| |
| |
| WARG | Дата: Четверг, 31 Марта 2016, 0:30 AM | Сообщение # 48 |
|
First Chaplain
Группа: Инквизиция
Сообщений: 7218
Статус: Офф
| ...
___Весь день из приюта не выходили. По улицам, скрипя, ездили телеги могильщиков, тел было немного, но были они настолько сильно изуродованы миазмами, что видавшие на своем веку старые гробовщики и могильщики спешно осеняли себя святыми символами и шептали молитву. Неизвестная болезнь косила не так страшно и быстро, как тот же лордеронский тиф, но жертвы ее были ужасны.
___Фелвинг боялся лишний раз подходить к окнам. Нутром он чуял, что та тень и эта новая болезнь как-то связаны. Вечером Уортол напился. Когда он напивался, нрав его становился еще отвратительнее. Он быстро впадал в гнев, но помимо этого, его распаляла похоть, поэтому частенько он сам ходил к девочкам в южное крыло. Жена его не возражала, у нее были свои увлечения с мальчиками, о которых Мейзер Уортол если и догадывался, то виду не подавал.
- Эй, Фел… свин зовет тебя. – прервав размышления Фелвинга к нему подошел долговязый парень со спутанными черными волосами по имени Джейер. Свин было одно из многочисленных прозвищ дядюшки Уортола.
- Эээ зачем? – сглотнул Фелвинг.
- А я почем знаю?! Нажрался он, у девчонок сейчас… Давай живее, а то мне еще за тебя достанется. – голос Джейера стал злым и Фелвинг поспешил в крыло девочек. Лестница вниз, потом темный коридор, картины, нелепые и некрасивые, покосившись, висели на стене. Снова лестница вверх. Женское крыло. Фелвинг еще на подходе услышал плач девочек и грязные ругательства Уортола. Он постучал в дверь, тихо и робко. Выматерившись, Уортол приказал заходить.
- А, это ты, сучий выблядок. Иди сюда. – разило алкоголем, пахло тяжелым мужским потом и блевотиной. Девочки забились в угол. На кровати лежала одна, свернувшись калачиком, абсолютно голая и плакала. Дядюшка стоял, одной рукой придерживая спадающие штаны, второй опирался о стену. Его конец болтался, точно старая сосиска на вилке, а под ногами было наблевано.
- Уб... рал это живо, кусок говна… - он как-то по-бычьи посмотрел на паренька, сделал неуклюжий шаг, потом опустил тяжело голову и посмотрел на спущенные штаны и болтающийся конец. Он неуклюжим рывком натянул штаны, но те снова упали. Тупо посмотрел на девчонок, столпившихся в углу. Там были и совсем маленькие, не больше восьми-девяти лет, и постарше и совсем уже девушки. Дядюшка Уортол, владелец приюта сирот в бедном квартале криво улыбнулся и поманил рукой старшую девушку. Это была Энни, красивая шестнадцатилетняя девушка. Она была одной из тех, кого часто выбирали «дорогие гости».
- Сюда, сюда… - ворочал жирными губами мужчина. Девушка, склонив голову, подошла к нему. Удар по щеке. Хлесткий, сильный, с громких хлопком. Энни молчала. Мужчина уставился на нее пьяными глазами и схватил на худенькое плечо.
- Вниз давай. Сд-ик!-лай дядюшке хорошо. – он качнулся к девушке и едва не упал на нее. Энни замешкалась всего на пару секунд из-за чего получила новую пощечину, не слабее первой, после чего девушка встала на колени.
- Э погоди. Я-ик!-чёйта не понял. – запыхтел жирный здоровяк, обернувшись к застывшему Флевингу. – убрал с пола все это, дерьмо, сучий крысиный вы…-ик!-кормыш! – пьяно рявкнул мужчина и повернулся. Фелвинг растерялся. В сознании всплывали какие-то картины, как сны на яву, как воспоминания: какой-то пьяный барон или граф бьет молодую супругу, заставляет ее удовлетворять его ртом… пылающая деревня… молодой мужчина, которого заковали в цепи, прибили на лицо крест-накрест черные ремни и в мороз обливают ледяной водой… красивая, как весенний первоцвет девушка со светлыми лентами в волосах, целует этого мужчину, уже не закованного, или еще не закованного.
___Сильный удар вывел подростка из странных и даже страшных грез и опрокинул его на пол. Скула горела, точно прижжённая головней. Уортол навис над ним. Он скинул с ног штаны, пока шел к нему, и теперь в одной майке с пятнами пота и болтающимся членом заносил ногу для удара. Фелвинг не успел что-либо сделать. Вскинул руки, удар ногой пришелся по ним, было больно, но могло быть больнее.
- Сукин сын, дерьма кусок – ревел дядюшка Уортол. Он забыл уже, что не так давно приказывал Энни удовлетворить его орально, теперь его захлестнула ярость. Он был пьян и неуклюж, но силы от этого не убавилось.
___Фелвинг отполз к кровати, поднял голову, видя застывших с испуганными лицами девочек. На него, точно старый бык, шел Уортол. Удар ногой в голову. Парнишка отлетел и ударился о бортик кровати. Сознание его погасло. Мейзер Уортол ударил его ногой в живот пару раз, после чего ему это надоело. Он поднял пьяные глаза на девочек, отыскал стоявшую на коленях Энни.
- Э, сюда. Живо. – рявкнул он. Девушка повиновалась. Здоровяк грузно опустился на кровать, та жалобно скрипнула под его весом. Он широко расставил ноги и кивнул головой. Девушка, знавшая в свои годы, как и что делать, принялась ублажать его.
___Фелвинг видел сны, мелькавшие в голове разрозненной чередой картинок. Все тот же мужчина, пробужденный в могиле, с крестом черной кожи, прибитым к лицу, какие-то ордынцы, битвы, кровь, снова затмение (этот сон снился ему часто), люди и орки бьются плечом к плечу против каких-то невиданных доселе тварей, озеро крови… Он очнулся. Рядом с ним на коленях стояла Энни, по щекам текли слезы. Она с характерным причмокиванием делала свое дело, а жирный здоровяк, дядюшка Уортол, сидел на кровати и опустил голову на грудь, покряхтывая от удовольствия. Фелвинг почувствовал, как злость растекается по всему его телу, такая злость, которую он не чувствовал, пожалуй, никогда. Он схватил толстяка за щиколотку. Тот от испуга крякнул, Энни дернулась и отшатнулась.
- Это ты сученок… Аааа! – вдруг закричал толстяк. От того места, где его схватил подросток, расползалось черное пятно. Кожа, бугрилась, трескалась, сочился гной с сукровицей. Пятно ползло а вместе с ним ползла по телу боль. Жирдяй заорал. Пьяный угар прошел быстро, очищенный страхом. Энни тоже закричала, видя жуткую картину ползущих по телу миазмов гнили. Фелвинг же не видел того, что сделал. Он встал, глаза его застилала злость, холодная, колючая, режущая душу осколками битого стекла. Запахло гнилью и разложением. Уортол с округлившимися от ужаса глазами бросился бежать к двери, но на пол пути раздался противный хруст. Та нога, за которую схватился Фелвинг, не выдержала и треснула. Порча добралась до кости, делая ее слабой, гнилой, ветхой. Уортол завопил как свинья. Это не был уже человеческий крик, это был визг забиваемого животного. Девочки кричали и плакали. Энни в ужасе смотрела на черновато-сиреневый ареол, пульсирующий вокруг рук Фелвинга. На крик вбежал в дверь Торри Скъявона, черный и взъерошенный, за ним, кричала мадам Уортол и куча мальчишек.
___Фелвинг внезапно увидел, что натворил. Крича и выблевывая кроваво-черные сгустки, полз к двери почерневший, пахнувший разложением, дядюшка Мейзер Уортол. За ним тянулся след гнили, мочи и фекалий. Органы его были поражены и не работали, порча съедала тело, заставляя несчастного агонизировать. Дворф понял все сразу и выхватил короткий топорик. Присев, он боком стал подбираться к пареньку. Кричали девчонки, визжала мадам Марберри Уортол, шумели мальчишки. Светловолосый паренек испугался до дрожи в коленках. Дворф приближался. В отчаянии Фелвинг бросился к окну и удача была в этот раз на его стороне. Все окна южного крыла были застеклены, и, бросившись в любое из них, парнишка пропорол бы себе брюхо об осколки и изрезался бы еще до падения на холодный и грязный камень мостовой. Все, кроме одного. Уортол так и не удосужился заменить выбитое стекло и приказал сделать деревянные ставни, открывающиеся наружу. В холодное время года из этого окна сильно сквозило и девочки затыкали его тряпками и бумагой. Закрывались ставни на небольшой крючок. Фелвинг с силой ударился в окно, ставни распахнулись и парень полетел вниз. Он неудачно приземлился на мостовую, ударившись плечом и вывернув себе кисть. Шатаясь, он поднялся, и поспешил в темные закоулки и лабиринты улиц. Торри Скъвона может быть и догнал бы его, если б видел, куда именно побежал мальчишка. Пока он протискивался через столпившихся на лестнице парней, продрался мимо визжащей мадам Марберри, Фелвинг, сильно ушибленный падением, уже скрылся.
___Было холодно и страшно. Улицы были молчаливы, первые дни карантина всегда так, оно и понятно: люди боятся высунуть нос. Фелвинг не останавливался. Он, хромая, петлял, боясь обнаружить у себя на хвосте черного широкоплечего Торри. В темноте было очень плохо видно, фонарей в бедном квартале было очень мало. Узкие улицы вывели парня к пространству возле стены. В темноте он не сразу разобрал, что за куча была свалена тут. Присмотревшись, он отшатнулся, дрожь пробежала по спине. Тела. Это были тела людей, сваленные тут. Их было не больше дюжины, бледные лежали они, глядя на звезды замершими в мертвом оцепенении глазами.
- Тьма и огонь, какого!... – негодующе прошептал молодой мужчина, сжимая рукоятку меча в одной руке и фолиант во второй.
- Тише, Сол. Мальчишка послужит даже лучшей приманкой для него, чем свежие трупы. – второй мужчина с короткой щетиной и черными, как уголь, глазами, не мигая смотрел на паренька в лохмотьях, который отшатнувшись, пятился от сваленной груды тел.
___Фелвинг не увидел, а скорее почувствовал. Волосы на затылке встали дыбом. Он резко повернулся вправо и увидел ее. Тень, слегка выделяясь на черном фоне грязной улицы мертвенно бледным сиянием, проворно двигалась к нему. Длинные руки были подняты и тянулись к подростку. Непропорционально длинные пальцы, когти, клубящиеся сероватой дымкой, источали запах болезни. Хотелось закричать во все горло, но крик застрял в груди. Парень в бессознательном желании защититься, схватил протянутые к нему жуткие руки, не глядя в перетекающее мерзкое лицо с вечно открытой пастью. Тварь замерла, а потом на миг рванулась назад, точно обжегшись. Фиолетово-черное сияние вокруг кистей паренька было заметно на фоне ночной улицы. Тварь высоко завизжала так, что парнишка осел на мостовой. Он смотрел на перетекающее лицо, меняющееся каждую секунду, и полз назад. Штаны его намокли. Он зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, как высокий человек в длинном кожаном плаще бьется с жуткой тенью. На мгновение мелькнуло его лицо, и Фелвинг увидел, что тот ни сколечко не боится твари, и даже напротив, жаждет сражения с ней. Руки незнакомца были окутаны оранжево-алым сиянием, в одной он держал горящий пламенем меч. Жуткий был этот клинок. То и дело по изящному лезвию пробегала рябь, отчетливо вырисовывались многочисленные пасти.
___Рядом с мужчиной возник второй, моложе его, тоже в длиннополом плаще. Он читал на церковном языке какую-то книгу, после чего тень задрожала и дернулась. Атакуя с фланга, он помог первому и тот, рванувшись вперед, пронзил чудовище своим жутким мечем. Раздался душераздирающий визг, тварь начала скукоживаться, казалось, клинок жрет ее изнутри, засасывает в себя, а через мгновение все пропало.
___Мужчина с щетиной и острыми черными глазами подошел к сидевшему в ужасе пареньку. Убрав меч в ножны, он пристально посмотрел в глаза юноше.
- Вставай, парень. К тебе есть вопросы. – и снова пронзающий взгляд. Он изучал Фелвинга, вгрызался в душу, скреб там по самым потаенным местам. Юноша поднялся.
- Хорошо. Ты поедешь с нами. Как тебя зовут?
-Фелвинг… - тихо проговорил подросток и зябко поежился. Инквизиторы смотрели на него молча. То, что это слуги Святого Престола Фелвинг понял, когда ужас немного отпустил его сердце. Нашивки только были странные, не совсем как у обычных клириков: рогатый череп, заключенный в рассеченный крестом круг.
___Втроем дошли они до ограждений. Лошади инквизитора и его помощника были привязаны у коновязи. Стражники мрачно посмотрели на служителей Святого Престола, мрачно и с толикой страха. Фелвинга посадил позади себя тот, что помоложе, он же и поехал первым. Человек с пристальным взглядом ехал позади. Фелвингу казалось, что взгляд его прожигает ему спину, он ежился, не от холода ночи, а именно от ощущения, что его пристально разглядывают.
___Квиксос усмехнулся, увидев родимое пятно под левой лопаткой у парня в виде звезды о восьми концах, когда рваная рубаха сползла с плеча. «Не прост ты, паренек, ой не прост» - подумал инквизитор второго ранга Официо Демонологиум.
* * *
___Впереди их всех ждало общее будущее. Квиксоса через неделю Святой Престол разжаловал в третий ранг, за радикальные меры с похищенными из городского морга свежими телами почтенных граждан, но сам-то он знал, что настоящие предлог был все тот же: радикальность действий и мышления и, конечно, его демонический клинок. Фелвинга отмыли, привели в приемлемый вид. Долго инквизитор и помощник расспрашивали его, делали пометки в блокнотах, заставляли проходить всяческие эксперименты, наблюдая за реакцией подростка. Подробно Квиксос расспросил мальчишку о снах и видениях, когда тот вскользь упомянул их. Потом его оставили одного, жить в небольшой келье. Далее последовали новые опыты, вновь допросы, испытания, эксперименты. А после все закончилось и Квиксос предложил ему, точнее даже поставил перед фактом, что отныне он будет членом его свиты. Парня принялись спешно обучать наукам. Юноша показал способности к темной магии и, по существу, был колдуном, чернокнижником. Солтаерон, когда это выяснилось, с кислой миной отсыпал прозорливому Квиксосу горсть золотых за проигранное пари. Так и закончилась судьба сироты из бедных кварталов, Фелвинга Хэйлера и началась судьба Фелвинга, помощника Квиксоса - инквизитора третьего ранга Официо Демонологиум.
Eukahainen-Druid;Alessandro-Warlock-R.I.P
|
| |
| |
|
|
